Детский экстремизм. Найти истоки и предотвратить


Фотографии: Depositphotos / Иллюстрация: Юлия Замжицкая

Участившиеся сообщения о вооруженных нападениях в школах тревожат учителей и родителей. Подобные случаи неразрывно связаны с радикальными взглядами подростков и экстремизмом. Эксперт Центра психологической реабилитации «Близкое сердце», психотерапевт Полина Шамрай и педагог Ксения Жданова рассказывают, как выявить и искоренить экстремистские проявления в школе.

Получите профессию педагога-организатора с дополнительной квалификацией «Социальный педагог» в Учебном центре Педсовета.

Что в программе?
— Практико-ориентированные методики работы социального педагога и педагога-организатора.
— Методы социально-педагогической работы с детьми, оставшихся без попечения родителей, и неблагополучными семьями.
— Поддержка кураторов и обратная связь от преподавателей.

А что в итоге?
Новая профессия и диплом о профессиональной переподготовке установленного образца.

Доступна рассрочка.

Узнать подробнее

 

Откуда у школьников экстремистские взгляды

Пропаганда превосходства по национальному и религиозному признаку, призыв к нарушению целостности страны, разрушению общественных норм и уклада — все это экстремизм

Кажется, история совсем не детская, но психологи утверждают обратное. По словам Полины Шамрай, подростки с их максимализмом и внушаемостью очень уязвимы для радикальных настроений.

Экстремистские воззрения формируются у подростков по целому ряду причин.

  • Недовольство жизнью и общественным укладом

Например, им могут не нравиться имеющиеся в школе правила и традиции. Не имея возможности не подчиняться им, школьники направляют свою агрессию на общество, которое эти правила придумало.

Так, пермский стрелок Тимур Бекмансуров в своем письме-манифесте, опубликованном за полчаса до трагедии, заявляет

«Школа была слишком неприятным местом для того, чтобы проводить в нем последние 10 минут своей жизни». 

Об общественном неприятии свидетельствует и другая фраза его поста:

«Такие отбросы, как я, будут уничтожать все». 

Полина Шамрай:

«Старая африканская поговорка гласит: „Ребенок, которого не обнимала деревня, сожжет ее дотла, чтобы почувствовать тепло“. Эта фраза показывает, в каком состоянии находится готовый стрелять на поражение человек. Убийство других фактически превращается в изощренный способ самоубийства. Даже если преступник не кончает с собой, он совершает социальное самоубийство — лишает себя свободы и будущего. Агрессия в таком случае — не только отчаянная попытка защитить себя. Это, скорее, месть, расплата».

  • Буллинг

Если со стороны обидчика травля может иметь несерьезный, хулиганский характер, то для жертвы она становится фатальной. В сознании подростка в ней виновато все общество. 

Особенно ярко это проявляется, если агрессор принадлежит к другой национальности. Подростки склонны обобщать и воспринимать индивидуальную черту характера как отличительный признак целого народа.

Полина Шамрай:

«В результате травли ребенок выходит на „тропу войны“. Его внутренняя борьба становится для него настолько травматичной, что он не может игнорировать свое состояние и идет даже на экстремистские действия, чтобы за себя отомстить».

  • Пропаганда в интернете.

Подростки стремятся к лидерству и объединению с себе подобными. На этом строится вербовка в экстремистские организации, которая часто происходит в социальных сетях и на форумах в интернете. 

Так, у печально известных пермского и казанского стрелков на допросах проскальзывала одна и та же фраза: «Я — Бог», — что наталкивает на мысль о принадлежности к одной и той же радикальной организации. Впрочем, дело может быть в том, что подростки склонны повторять друг за другом то, что прочитали или увидели в ленте новостей. 

В интернете хорошо заметна героизация экстремистских действий и противопоставления себя обществу. Чего стоит тот факт, что казанскому стрелку Ильназу Галявиеву девушки рассыпались в комплиментах и признавались в любви в ТикТоке.

Как учителю предотвратить трагедию

«Об экстремизме в школах говорят постоянно, но при этом никто не дает четкой инструкции, как с ним справляться. Ее просто нет. Однажды я встретила ребенка, который утверждал, что его национальность лучше, чем у одноклассников. Что окружающие его дети — ничто. Единственное, что смогло предложить руководство школы для решения конфликта, — это перевести мальчика в другое учебное заведение. Вот и все», — поделилась педагог школы в Санкт-Петербурге Ксения Жданова.

Хотя учителя регулярно подписывают бумаги о том, что прошли инструктаж по противодействию терроризму, на практике им мало что объясняют. Педагогам предлагается мониторить социальные сети и искать записи, в которых упоминаются экстремизм или суицид. Но этот способ не выдерживает критики:

«Единственная социальная сеть, которую мы можем более-менее просматривать — это ВКонтакте. Но даже если я подписана на учеников, это их личное пространство, и я не смогу уберечь их от всего — любой пользователь может скрыть свои записи настройками приватности», — говорит Ксения.

В результате способы борьбы с экстремизмом появляются не из управленческой теории, а рождаются на практике. 

Для себя Полина Шамрай и Ксения Жданова сформулировали следующие принципы:

  • Уделять внимание нелюдимым и отстраненным детям.

Школьники-одиночки могут быть активны на уроках, помогать педагогам, знать предмет лучше всех, но при этом быть жертвами издевок со стороны одноклассников, копить в себе агрессию, строить планы мести или даже страдать психическим расстройством (депрессией, шизофренией).

  • Наблюдать за парами «тихоня-зачинщик»

По словам Полины Шамрай, истероидные дети, дети-лидеры не всегда травят своих противоположностей. Иногда они объединяются с ними в команду, где активный ребенок выступает в роли «детонатора» социального взрыва, а пассивный — в роли исполнителя. Если у учителя в классе несколько пар таких ребят, лучше ознакомиться с их личными делами и узнать учеников ближе: чем они увлекаются, кто их родители.

  • Обращать внимание на резкие изменения в поведении

Если подросток решился на агрессивные действия, то накануне реализации плана он точно будет не таким, как всегда. Его волнение проявится в излишней нервозности или, напротив, в несвойственной прежде отстраненности.

  • Регулярно общаться с детьми.

Причем не только на темы, которые касаются уроков. Нужно интересоваться жизнью и проблемами учеников, их взглядами. Только так можно понять, что их волнует.

Полина Шамрай считает, что борьбу со школьным экстремизмом несправедливо возлагать на учителей — работы у учителя много, а полномочия ограничены. Однако для профилактики экстремизма в школе полезным будет: 

  • ввести профилактические осмотры детей психиатром, чтобы не пропустить развитие заболеваний;
  • прикрепить к школам специалистов с юридическим образованием, которые будут проводить лекции и объяснять детям, где проходит грань между просто агрессивным поведением и нарушением закона;
  • развить систему тьюторов — специальных педагогов, которые будут сосредоточены не на обучении, а на поддержании экологичной обстановки в классе и урегулировании конфликтов.

Ксения Жданова:

«Главное — это слышать учеников. Даже если кажется, что они просто шутят. Нельзя быть равнодушными! Не стоит думать, что детские проблемы — это глупо и несерьезно, потому что из этих детских проблем может вырасти взрослое желание решить их кардинально, жестко и навсегда». 

 


Материалы по теме:


Если вам нравятся материалы на Педсовете, подпишитесь на наш канал в Телеграме, чтобы быть в курсе событий раньше всех.

Подписаться
Школьное пространство Религиозная культура и светская этика Детская психология